– Что такое Забвение? – решил спросить я, понимая, что так просто мне из видения не выбраться.

Ты можешь сколько угодно твердить, что ты ни при чем. Но именно из‑за тебя примитивы или, как их быстро назвали люди, «дикие», начали нападать на невинных. Они были словно звери в каменных джунглях – нападали на любого, у кого в крови чуяли наниты. Их совершенно не беспокоили такие вещи, как перемирие или дни тишины. И в результате нам же с нашими братьями пришлось отвечать за их преступления.

Внимательно осмотрев картину со всех сторон, я заметил, как крохотная фигурка возится у моего подлокотника, отчаянно пытаясь вытащить толстый провод, вкрученный в основание кресла. Что бы там ни задумал демон, он явно не принял во внимание мою спутницу. Чертыхаясь и раз за разом соскальзывая руками со штекера, Джи понемногу, по миллиметру, но вытягивала его из гнезда. Казалось, что этот процесс занял целую вечность, но, стоило контакту разорваться, как блокировка спала и я немедля отдал приказ на открытие двери, и сразу за ним – на выход.

– Быстрее, толкайте на меня! – крикнул я товарищам, вонзая противовес глефы меж двух крупных булыжников. Камень затрещал и вывалился, освобождая лаз шириной в метр. Первой наружу выпрыгнула Имаджин. Следом Юн и подруга Ичиро. Хироши вытащил потерявшую сознание Аи. Нехотя, оглядываясь, выбрался мечник. И, наконец, последним, мрачно ругаясь, вышел Куват, мгновенно снявший с себя усиление и упавший на каменный пол от изнеможения.

– Три, шесть. Семь, – вслух посчитал я, осматривая друзей. – Где еще один?

– Кузен не выжил, – сплюнув каменную крошку, пробормотал Хироши. – Его раздавило…

– Вместо того чтобы горевать об ушедшем, лучше подумайте, что будете делать сейчас, – гордо вскинув голову, сказала Имаджин, рядом с которой уже стояло несколько людей с волчьими головами. – Именем матриарха Сциллы я объявляю вас нашими пленниками. Поздравляю, вы добрались до земель неко.

Глава 40

– Сразу заметно хваленое нековское гостеприимство, – усмехнулся я, поднимаясь, но мне в грудь тут же уперлось три наконечника копья. – Я так понимаю, мы хотим повторения истории?

– Вполне возможно, что она и в самом деле повторится, – проурчала Имаджин, подходя ко мне и проведя коготками по лицу. – Вот только главные герои будут другими. Можете радоваться, я беру вас не как рабов, а как пленников, чей статус еще не решен.

– Как великодушно с твоей стороны, Моджи, – улыбнулся я, и стражники вздрогнули. – У нас, правда, это называется «гости». Кроме того, уверен, за столько раз спасенную жизнь мы можем рассчитывать на небольшие преференции? Например, оставить нашу одежду и личные вещи при нас? Да и раненых стоит перевязать.

– Что ты себе позволяешь, жалкий яйценосец?! – вспыхнул один из псов, тыча в меня копьем. До конца я уклониться не смог, так что на щеке остался длинный кровавый росчерк.

Я долго, годами, учился сдерживать гнев, доставшийся мне от прошлых жизней, но гибель товарища, картины прошлого и общая усталость сделали свое дело. Я среагировал раньше, чем успел подумать.

Струйка крови, вытекшая из пореза, замерла, а затем несколько капель поднялись в воздух и ударили в лицо нерадивому стражнику, став иглами. Волк взвыл, держась за вытекающий глаз, его сородичи бросились вперед, но Ичиро оказался быстрее. Два удара крест‑накрест разрубили древки стражей, избавившись от наконечников, и волкоголовые замерли в нерешительности.

– М‑да... – протянул Ичиро. – А собачки‑то кастрированные, пусть и грозные на вид. Теперь понятно, почему «яйценосец» у них ругательство, ведь сами‑то они такого «недостатка» лишены.

– Тут нет никакого секрета, – пожав плечами, ответил я. – Мы просто пришли спасти друга и наказать того, кто осмелился похищать наших детей. Или вы своих детей не защищаете?

– Как хорошо, что нам ни ваша свобода, ни ваши земли не нужны, – улыбнулся я. – У меня владение в десятки раз больше, чем на этом уровне земли. Да и рабов я не держу.

– Ты не переборщил с устрашением? – спросил вполголоса Хироши. – Все же это первый официальный визит иной для них цивилизации. Иного, неизведанного народа.

– Да, я бы тоже не отказался, – признал Ичиро. Куват при словах об еде коротко кивнул и расплылся в мечтательной улыбке. После предыдущих этажей команде остро требовался хороший отдых. Усталость замечалась невооруженным глазом, но, в случае необходимости, у меня оставались силы на еще один, последний рывок. Да и запас волшебного порошка, собранного в несколько хитроумных приспособлений, приятно грел спину. А вот от доспехов ничего толком и не осталось.

Тут она была совершенно права. Стоило нам пройти посты охраны волков и последние укрепления, стоящие перед входом на уровень, как начали встречаться первые домики. Полукруглые, аккуратные, разрисованные симпатичными яркими узорами, они вызывали ощущение легкости и воздушности, что в глубине подземелья смотрелось крайне странно и неуместно. Никакой защиты, даже заборчиков у клумб со светящимися в темноте цветами.

– Прошу вас, госпожа. Смилуйтесь! – упав на колени, подползли к ее ногам волки. – Мы никому не расскажем о произошедшем. Клянемся!

– Для многих и закончилось, – глухо сказал Ичиро.

– На колени! – приказал я, усиливая слова техникой Юань‑ци. Реакция последовала незамедлительно, как и тогда, в форте. Все, кто не был готов к ментальному удару, рухнули на землю, прижавшись лицами к полу. Надо отдать должное Имаджин, она умудрилась сделать это не только подобострастно, но и красиво. Эффектно показав грудь через вырез. Из моих соратников на ногах осталась только Юн, склонившаяся в поклоне. Аи была в отключке, а подруга Ичиро упала с ним рядом.

– А у вас красиво, – сказала вполголоса Юн, прикрывая нижнюю часть лица боевым веером. – Почти как на поверхности в кварталах искусств. Жаль только, музыки не хватает.

– Если вам так хорошо жилось, что же вы сюда спустились? – величественно улыбнулась неко.

– Ах ты, яйценосец! – взревел волк, бросаясь вперед, и меня это окончательно достало.

– Еще раз попробуете угрожать мне или кому‑то из моих людей – умрете, – как можно спокойнее сказал я. – Нападете, и мы уйдем, навсегда оставив вас в этом жалком закутке запертыми, с вашим безумным хозяином во главе. А через несколько поколений вы вымрете, просто потому, что у вас больше не будет мальчиков.

– Господин, можно я еще полежу? – тихо спросила Аи, еще не до конца пришедшая в себя.

– Пожалуй, тут мне придется согласиться. Некоторые не в состоянии полюбить бездонное голубое небо, другим же достаточно света растений в глубоком подземелье, – немедля кивнул я. – Но когда не понимаешь, чего ты на самом деле лишен, жить всегда проще. Счастье в неведении.

– Кто говорил о рабстве? – подняла бровь кошка. – Свобода – это в первую очередь ощущение себя.

– Хватит зубоскалить, – отрезал я, прекращая разговоры. – Ответьте мне, госпожа Имаджин, в какой роли вы приглашаете меня в свое поселение?

– Встретимся со Сциллой, потом отдохнем, – решительно сказал я. – А то расслабимся, а придется сражаться. Не хочется только постиранную одежду кровью пачкать.

– О, посмотрим, как ты запоешь, когда у тебя на шее повиснет пара таких красоток, – усмехнулся Хироши, отряхивая от земли и пыли штаны.

– Верно. Мы еще можем погибнуть. Но это не повод горевать. Мы сделаем все, что в наших силах, для выполнения миссии. К тому же, пусть некоторые и считают нас почти детьми, мы очень сильные, талантливые и прекрасно обученные «почти дети», – ответил я и, пока кошка переваривала сказанное, проглотил последнее зелье восстановления Юань‑ци. Даже на ходу я успевал погрузиться в лечебную медитацию, а благодаря интерфейсу она оказалась точечной и очень эффективной. Так что к моменту, когда мы подошли к первым домам неко, я чувствовал себя почти нормально, хотя, возможно, дело было не во мне, а в Аи, которая, собравшись, активировала специальную технику, известную только медикам.